(В якій розповідається про чумацтво в давньоруський період української історії)
Откуда и когда произошло чумачество? Подъ вліяніемъ какихъ именно внутреннихъ и внѣшнихъ причинъ оно привилось въ Южной Руси и сдѣлалось любимымъ промысломъ южнорусса? Наконецъ, что и какимъ образомъ вліяло на выработку такой, а не иной типической личности чумака? Удовлетворительные отвѣты по предложеннынъ вопросамъ могутъ быть даны только тогда, когда мы прослѣдимъ, хотя въ бѣгломъ очеркѣ, исторію и способъ торговли и промысловъ Южңой Руси съ самаго ранняго времени. Поэтому, да не поскучаетъ читатель, если мы на время углубимся въ сѣдую старину и въ ней поищемъ слѣдовъ занимающаго насъ народнаго экономическаго учрежденія, извѣстнаго потомъ подъ именемъ чумачества.
Слѣды его могутъ быть найдены еще во времена экспедиций славяно-русскихъ народныхъ торговцевъ, путешествовавшиъ въ колоніи греческія (и потомъ итальянскія), подъ прикрытіемъ первыхъ русскихъ князей. Нѣтъ сомнѣнія, что экспедиціи эти устраивались съ цѣлію внѣшней торговли,—такъ какъ извѣстно, что русскіе были въ торговыхъ сношеніяхъ съ другими народами древности гораздо раньше IX в. (Еще Геродотъ упоминаетъ о торговыхъ сношеніяхъ скиѳовъ съ Ѳракіею. Тогдашняя торговля ихъ сосредоточивалась въ приморскихъ городахъ: Бористенѣ при Черномъ и Кремни при Азовскомъ моряхъ ). Торговля съ Византіею производилась издревле. О ней говорять арабскіе писатели, очевидцы ея. Такъ Ибнъ-Кхарданъ-бегъ (умер в 912 г.) говоритъ, что русины торгуютъ съ греками, императоръ которыхъ взимаетъ десятину съ ихъ товаровъ, и ңа Средиземномъ морѣ, гдѣ они продаютъ бобровые и лисьи мѣха.
Константинъ Багрянородный также свидѣтелъствуетъ, что въ его время русины производили уже торговлю черезъ Черное и Средиземное моря въ КонстантинополѢ, Коринфѣ и даже Египтѣ.
Изъ договоровъ Олега и Игоря лёгко убѣдиться въ томъ, что русины за долго до них вели дѣятельную торговлю съ Греками. Торговля эта велась, как извѣстно, воднымъ путемъ. Но Русь вела въ то время не одну торговлю судоходную: она съ ранняго времени знаетъ уже и сухопутную. Потребность въ рыбѣ и соли въ Южной Руси удовлетворялась издавна привозомъ. Договоръ Игоря съ Византіею (945 г.) говоритъ уже о рыбномъ промыслѣ въ Днѣпровскомъ лиманѣ : подъ 1159 г. летопись упоминаетъ о рыболовахъ галичскихъ, которыхъ грабилъ Берладникъ с половцами.
Соль привозилась въ кіевскую область изѣ галічской (добывалась при Карпатскихъ горахъУдечевѣ, Kоломыѣ и Перемишлѣ) ещё въ 1161 г. Bъ торговлѣ солью, какъ извѣстно принимали дѣятельное участіе сами князья кіевскіе, напр. Святополкъ, который, желая угодить скупщикамъ соли, «не пустиша гocтей изъ Галича, ни людей изъ Перемышля… самъ продаетъ оную через своихъ» Едва ли не раньше первыхъ страницъ йашей летописи, южноруссы были уже въ торговыхъ сношениях съ Крымом и Азовом: во 1-хъ, потому, что надъ самимъ Азовским морем была ветвь южноруссаго племени, образовавшая тёмное вѣ нашей исторіи Тмутараканское княжество, а во 2-х, сохранились свидѣтельства, что, когда мѣста эти забрали въ свои руки въ XII в. генуэзцы и венеціане, русины вели съ ними оживленную торговлю не только рыбою и солью, но и другими товарами: виномъ, греческими товарами и т. п. (1 Главными центрами торговли были г. Тана (Азовъ), а въ Крыму — г. Cyдакъ. По словамъ Рубриквиса (1352. г.) русины пріѣзжали въ Судакъ въ крытыхъ возахъ, запряженныхъ волами , привозили куницы, соболи и другіе мѣха и вымѣнивали ихъ на бумажныя и шелковыя матеріи, прянныя коренья, овощи, травы, вино и соль. Онъ даже опредѣляетъ цѣну послѣдней: за возъ соли, говоритъ онъ, россіяне давали по двѣ бумажныя матеріи, которыя стояли ло1/2 гиперпера или солида (константинопольскаго червонца). О торговлѣ мѣхами сохранился довольно ясный намекъ и въ народной поэзіи.
Такъ, одинъ «багач молодий» совѣтуетъ товарищамъ запречь воловъ въ «півтораста возів», отправиться въ «Кремень-город на базар», накупить тамъ «все лисиці та куниці та чернії соболя» и везть этотъ «дорогий товар» въ г. Азовъ. Далѣе пѣсня намекаетъ намъ и на мѣновую торговлю: азовскіе купцы предлагали за этотъ товаръ—«кому срібло, кому злото, кому сукні дорогі». —Эти торговцы древности и были, по всей вѣроятности, тою ячейкою, изъ которой потомъ развилось чумачество, сохранившее не только пріемы и способы торговли отъ древности, но и ѣздившіе по однимъ и тѣмъ же «одвічным шляхам» по которымъ еще при Рубриквисѣ тянулись медленно нa волахъ торговые караваны. Въ этомъ не трудно убѣдиться, сличивши пріемы тогдашней торговли съ пріемами чумачества и обозрѣвая тѣ пути, какими она производилась. Первоначально, весьма понятно, торговля была мѣновая, хотя она не исключала и употребленія монетъ. Русины привозили мѣха, сало, медъ, воскъ и другія произведенія своей страны и промѣнивали ихъ на чужеземные товары; или же свои продадутъ, а себѣ тутъ же накупятъ чужихъ. Сообразно первобытному способу, торговля эта была нѣмая: за незнаніемъ языковъ, при торговыхь сдѣлкахъ, по выраженію лѣтописи, «помовали руками».
Способъ передвиженія товаровъ на волахъ былъ крайне медленный (До чего медленна была ѣзда въ тѣ времена, видно изъ того, что преподобный Ѳеодосій, въ началѣ ХII в. стремившійся изъ Курска въ Кіевъ (по теперишнему пути 480 верстъ «обрѣтше купцѣ грядуще съ возы (съ бремены тяжки)» туда же,— шелъ вмѣстѣ съ ними до Кіева три недѣли!), но другаго способа въ тѣ времена и быть не могло. Въ первобытной странѣ, покрытой лѣсами, болотами, съ которыми приходилось иногда бороться ѣдущему торговцу,—только сильные волы могли хотя медленно передвигать товары.
Тогдашняя торговля велась всего только тремя путями. Извѣстный водный путь «изъ Варягъ въ Греки и изъ Грекъ по Днѣпру» служилъ для внѣшней торговли съ Византіею, съ Царьградомъ. Другой путь — Залозный, шелъ за Олешье, — отчего, быть можетъ, получилъ и свое названіе. Онъ велъ въ придунайскіе города, въ Болгарію, этимъ путемъ поддерживались, вѣроятно, и первыя сношенія русскихъ славянъ съ западными и южными. По этому пути шелъ, вѣроятно, еще Святославъ, когда пожелалъ «жити въ Переяславци на Дунаи… яко ту вся благая сходятся — отъ Грекъ злато, паволоки, вино, овощевое разноличное, изъ тех же и изъ Угоръ серебро и комони, изъ Руси же скора и воскъ медъ и челядь». Наконецъ, третій путь – Солоный. Онъ велъ сухопутьемъ, параллельно пути греческому, до Дона, а по Дону—въ Крымъ и къ Азовскому морю. Вотъ единственные, извѣстные тогда, пути. Но ѣзда по нимъ не только въ то время, но и много позже, была весьма не безопасна. Пускаться одному по пути, пролегавшему черезъ кочевья всякихъ аваровъ, козаръ, позже — половцевъ и печенѣговъ, а еще позже дикихъ татарскихъ ордъ, — нечего было и думать. Отсюда естественно должна была явиться дорожная ассоціація.
Тогдашние купцы, прежде чемъ пуститься в путь, группировались в артели, ходили не иначе как целыми вооруженными караванами — позднейшими «валками», да еще в добавок, были стречаемы и сопровождаемы воѣнною друҗиною. Так, въ 1166 г. Ростислав, князь, извѣщаетъ братьев и сыновей своих, чтобы шли с войсками встречать ѣдущихъ купцов из Греции и Дуная. Собравшаяся дружина «Стояша у Канѣва долго врѣмя, дондеже входе Гречникъ и Залозникъ и оттоль возвратиша во свояси». При подобныхъ всречах и сопровождениях, нерѣдко приходилось отражать нападения кочѣвников, причем, конечно, принимали деятельное участие, и сами тогдашние купцы. Охрана тогдашних путей сообщения, как видно из лѣтописи, не только входила в круг дѣятельности русских князей, но и была важнымъ стимуломъ для возбуждения народнаго энтузиазма при обороне «своей отчины и дѣдины».
Летописец под 1170 г. рассказывает: «Вложи Богъ въ серце Мстиславу Изяславичу мысль благу о русской землѣ». И как один изъ аргументов для поднятия народа против половцѣв, лѣтописец вкладываетъ в уста князю такие слова: «А уже у насъ и Греческій Путь изъотнимають и Соляный и Залозный. А лѣпо ны было, братья, поискати отецъ своих и дѣдъ пути». И дрѣвние наши торговцы бросали свои занятия и искали пути «дѣдъ своих и своей чести».
Ңо, и въ болѣе мирныя времена торговцы эти должны были быть всегда на стороже. Проездъ черезъ «лѣса непроходимые и дебри пустынные», в которых кишѣли шайки разбойнковъ, поджидавшихъ приближения торговыхъ каравановъ, чтобы поживиться на счетъ чүжаго «добра»; малѣйшія политическія несогласия за которыя первымъ приходилось расплачиваться торговцамъ не только, одним имуществомъ, но нерѣдко и жизнью,—все это ставило жизнь торговца въ большую опасность и, поневолѣ, превращало его въ полу-воина.
Постоянные областныя междоусобныя войны из-зa княжесскйх престолов, терзавшие Русь, также обходились тоговцу не даром. Ни жизнь, ни имущество ограждены не были. Понятно, что и торговля в такое время и при таких условиях могла держаться только отвагою, неимоверною выносливостью и терпением, даже некоторым презрением к жизни занимавшихся нею. Эти-то условія жизни и создали тотъ оригинальный типъ чумачества, который, если не по имени, то de facto, существовалъ гораздо раньше козачины съ ея гетьманами и их, военною исторіею, и который много позже сохранялъ еще черты, унаслѣдованные издревле.
Но этому древнему южнорусскому купечеству мѣшали развиваться не одни, указанные нами, внѣшнія причины, или неблагопріятныя политическія обстоятельства. Были и внутреннія причины, которыя съ ранняго времени начинают уже подтачивать это чисто народное торговое сословіе. Как на одну изъ главныхъ причинъ слѣдуетъ указать на вытеснение его изъ городовъ евреями съ давнихъ поръ…. Потомъ, когда въ XV вѣкѣ послѣдовало соединеніе Литвы, Руси и Польши подъ однимъ скипетромъ, то не только было докончено уничтоженіе древне-вѣчевой свободы общинниковъ, но страна почти цѣликомъ была отдана въ аренду евреямъ…. Подобный строй, конечно, благопріятствовалъ упадку національнаго русскаго купечества. Жалобы, постоянно раздававшіяся еще съ начала XV в., что «превратность жидовская на то идетъ, какъ-бы христіанство убожило», ничего не помогали.
Торговля и промыслы почти во всемъ югозападномъ краѣ перешли въ руки евреевъ или непосредственно, или же на откупъ. Конечно, и чумачество раздѣлило общую судьбу края. Оно было подорвано въ смыслѣ торговаго южнорусскаго сословія, которому не дали развиться. Пріютившись въ средѣ мелкаго мѣщанства, случайно уцѣлѣвшаго отъ отдачи жиду въ аренду, чумачество изъ прежнихъ «гостей», «купцовъ» игравшихъ видную роль въ распространеніи культуры и цивилизаціи въ древней Руси, спустилось до торгашества рыбою, солью и т. п. «крамомъ», да и здѣсь тянуло самое жалкое существованіе… Отъ преждевременнаго уничтожения, при общемъ закрѣпощеніи народа, оно спасено было только козачествомъ…